Азарёнок: спасибо, беловежские застольники. Ваша водка до сих пор у нас в горле стоит

Григорий Азаренок, СТВ: 
День, когда все закончилось или началось. 8 декабря 1991 года. Беловежский лес. Ну, давай, подписывай. Не, налей еще. Хряпнули. Подпишем? Давай. А теперь важный звонок. Не Горбачеву, Джорджу Бушу-старшему. Господин Гитлер, план «Барбаросса» успешно выполнен. Господин Гитлер, мы к вашим услугам.

Мне скажут, помолчи, мы джинсы получили, колу, бургер, шмотки, маркетплейс, айфоны, ноут и жвачку, рекламу. Не перечислить всех благ, которыми мы осчастливлены. Только давайте сходим на любое кладбище, любой российской глубинки и посмотрим, сколько там могил мужчин 1970-2000 годов. Отчего они в 30 лет поумирали? А перестреляли друг друга почему? Вдруг резко во всех проснулся социалистический дух? Да нет, причины простые, экономические. Советская экономика была интегрированной. Одно предприятие изготавливало моторы, другое – кузовы. А когда нас раскидали по национальным квартирам, предприятия эти закрылись. Куда идти рабочим? Ну куда? Только на большую дорогу.

Мужикам с волыной, а женщинам с ярко-красной помадой. Благо капитализм нас осчастливил. Красной помады стало много. Но и не это самое страшное. Беловежские застольники нам потом 25 лет рассказывали, зато мы избежали гражданской войны. Это само по себе очень мило. Мол, мы прикончили вас из пистолетов в затылок, но это еще не самое страшное. Ведь вы могли раскурочить себе кишки. Поэтому уж лучше так, одной пулей в затылок.

А почему должна была быть гражданская война? Были какие-то межнациональные противоречия в 1984 году? Они потом появились при благословенном Михаиле Сергеевиче. Но ведь и тут же соврали. Сразу после 1991 года огонь запылал везде.

Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия, Первая Чеченская, Вторая Чеченская, Карабах, ОШ, Фергана, Таджикистан, Беслан, Буденновск, Грузия и, наконец, Украина. Самая большая война со времен Великой Отечественной. Сотни тысяч убитых, разрушены города, миллионы беженцев. Спасибо, беловежские застольники. Ваша водка до сих пор у нас в горле стоит, никак отхаркать кровью не можем.

Родителям пиво, детям пломбир. К моему рождению кто-то все разворотил. А теперь представьте себя 40-летним человеком, и вы работаете в КБ, конструкторское бюро, кто не знает. Коих много-много было. Или вы инженер, или вы агроном в колхозе, или врач в больнице. И вот в один момент этого не стало. Закрыли, оптимизировали рынок, так, порешал. Не стало всей вашей жизни, не стало образования, всех книг, которые вы прочитали, вашей практики не стало. А жизнь наполовину прожита. Куда? Переучиваться?

Бросьте вы. Торговать трусами из клетчатой сумки на рынок. И что стало с этим поколением? Они выбрали своеобразную форму протеста. Уйти из жизни. Спиться. Это называлось «русский крест», официальное название ООН, когда белое население наших широт вымирало по миллиону в год.

И как нам объяснили новые хозяева жизни, просто эти люди не вписались в рынок. Спасибо вам, беловежские застольники, за ваше здоровье. А затем нам все откровенно сказали. Никто не хотел никаких рыночных реформ. Никто не хотел никакого повышения уровня жизни. Никто не хотел людей осчастливить. Не Западу судить. Мало что понимает в этом Западе.

Подробности в видео.